Свежевание Мора. Часть 3.

Свежевание Мора.

Часть 3: Душа.

В Море есть две темы, которые, словно две рыскающие в поисках еды акулы. Под темами я имею в виду нечто важное для восприятия игры, но в тоже время, что не входит в саму структуру. Как например влияние Оруэлла на Half-Life 2. Или мультяшность Beyond Good and Evil. В HL2 высоко-технологичная тирания никак не влияет на то, как вы играете. Так же как и в Beyond Good and Evil, перед вами какая-то головоломка и не важно, что ваше судно на воздушной подушке ремонтируют моржи.

В случае Мора, две эти темы – мясо и театр. И, по моему мнению, это именно то, что делает игру интересной и прекрасно смелой. Отталкивающей, но красивой.

Первое, с чем вы столкнётесь – одержимость темы театра. Игру вы начнёте, оказавшись на бельэтаже как раз одного такого. На сцене наши три целителя играют небольшую как бы сценку. Они горячо спорят о том, кто и как должен спасти город. Затем свет тускнеет, и актёры замолкают. Больше ничего не останется, как пройти по коридору и открыть дверь. И только после этого вам дадут выбрать персонажа. О да.

Впоследствии, когда вы уже немного привыкните к игре, вы будете ощущать себя никем иным, как актёром бегающим туда-сюда по сцене. В особенности благодаря Исполнителям.

Простыми словами, Исполнители – это своеобразные рабочие сцены или даже режиссёры. Они очень высокие, и единственное что вы увидите – так это накидку во весь рост и огромную маску в форме головы ворона. Каждый в городе видит их, но никто на задаётся вопросами почему и зачем. Так же и вы. Когда вы в первый раз встретите Исполнителя, он спокойно объяснит вам правила игры и с этих пор не будет делать ничего, кроме как наблюдать. Вы ни разу не увидите, как они передвигаются и появляются, вы будете постоянно чувствовать их присутствие, а со временем так вообще начнёте думать, что они некие поставщики смерти. Вы научитесь бояться их, так как именно стоящий у двери персонажа Исполнитель будет значить то, что кто-то болен или умер. Придёт время, и вы начнёте гадать маска ли это вообще.

И это, кстати, и случится, если вы не завершите задачи дня. Какой-нибудь важный для будущих действий персонаж заболеет, и именно Исполнитель будет стоять у дверей и не позволит войти. Что пугает больше всего - заболевают и умирают именно те, кого надо защитить. Такое ощущение, будто Исполнители только и думают: «Эти люди должны умереть из-за тебя. Потому что это единственные люди, что умрут за тебя».

Но эти драматические приёмы выглядят немного незакончено и неуверенно. Да, каждый вечер в театре разыгрывают новую сценку, есть Маски, что выступают в роли потусторонних посланников. Всё это добавляет красок в игру, правда в палитре только коричневый. Но я почему-то уверен, что вся эта тема с театром задумывалась как безотказный приём, который будет нагонять на игрока драмы. И об этом я пишу здесь только затем, чтобы вы лучше почувствовали всю силу амбиций Мора.

Хотя, может, я несправедлив. Трудно сказать. Театральная часть Мора блекнет на фоне истории про мясо. О, народ. Сейчас я расскажу вам историю про мясо.

Город, который вы пытаетесь спасти, не живёт за счет бешеной мясорубки или хладнокровных убийств. Тут что-то между, греющий душу факт вынужденных и необходимых убийств. И этот принцип скотобойни каким-то образом просачивается на улицы города, которые полны детскими бандами, психами и пьяницами. И все они убивают просто так, не думая. Жизнь ценится дёшево даже не смотря на то, что список умирающих и так исчисляет тысячи.

Но один из самых больших секретов Мора заключается в том, что каждый целитель работает вплотную со смертью для того, чтобы выжить самому. Каждый, кто будет играть за Бакалавра, рано или поздно поймёт, что бегает по ночной улице с пистолетом и убивает всех потенциальных головорезов за их ценные вещи. Самозванка может поддерживать свою жизнь, только если забирает её у кого-то. Может, я предвзято отношусь, но хуже всего – это игра за Гаруспика.

Когда вы играете за этого персонажа, у вас есть доступ к лаборатории своего отца. Запертый склад с кучей пыльных свитков и медных чашек. Здесь вы можете делать настойки и другие жидкости по своим или купленным рецептам. Не всегда будет время выходить за пределы города, чтоб собирать травы, но даже если это время и есть, то процесс не самый лёгкий. Поэтому иногда вы будете приходить и консультироваться с Червями, странными нечеловеческими кочевниками, которые говорят на языке, что был сломан задолго до того, как игру еле как перевели с русского на английский. У Червей есть нужные вам растения, но в ответ они хотят «задобрить» землю человеческими органами и кровью. Таким образом, играя за Гаруспика, вы по колено в болоте, ваши руки по локоть в крови, а карманы полны вырезанными человеческими органами.

И это ещё одна ужасающая дилемма в игре. Изначальное назначение персонажа заключается в его или её собственной жизни, ваше изначальное назначение – это спасать человеческие жизни. И, тем не менее, люди в этой игре сделаны словно из воды и хрящей. В Море жизнь стоит дёшево, жизнь слаба, кровь жидкая, а вода густая.

Тема де-мистификации человеческого мяса продолжается во многовековом поклонении быкам. Есть отсылки к рогатой матери земли, около Боен есть место для жертвоприношений. Но в то же самое время, город только и живёт за счёт шкур и мяса этих самых священных быков. То есть город ест и продаёт мясо тех, кого они считают за богов. Понятия жизни и плоти размываются. Реку можно соотнести с Позвоночником, улицы – вены, усадьба промышленников – Сердце. Если у кого-то в городе вы спросите дорогу, вам ответят очень расплывчато: «Иди вниз к шее и через разум». И не стоит забывать об исчезающих в Бойнях телах. Каннибализм в игре не упоминается ни разу – это было бы слишком. Но одну мысль игра до нас донести всё таки хочет: мы все единая плоть, и плоть эта стоит дёшево.

Итак. Пока что всё это – такая же поверхностная тема, как и театральная составляющая в игре, где тема мяса каким-то образом становится более глубокой и тесно связанной с сюжетом. Мясная тема, в конечном счёте, приходит к пугающему, отвратительному и отталкивающему заключению.

Это случится примерно под конец игры, на день восьмой или девятый. К этому времени вы уже прочувствуете темп и правила игры, у вас уже появится своя рутина. Свой день вы, скорее всего, начнёте со встречи с детьми и покупки новой карты заражённых кварталов. Потом пройдёте по улицам, поговорите с другими персонажами, набьёте полные карманы пустыми бутылками, а потом побежите до бочки и, конечно же, увидитесь с теми, кто может выдать задачу дня.

Теперь вы более подкованы в теории игры, но чисто морально, как живой человек, вы будете намного более измотаны. На протяжении двадцати пяти или тридцати часов игры вы слушали разные байки от живых, крики заражённых, различные индустриальные шумы. И всё бессмысленно. Беготня по городу и шугание от разного рода опасностей очень сильно изматывают, и чем дольше вы играете, тем больше болезнь разрастается и обрастает загадками.

Затем однажды, вы нажмёте М, чтоб посмотреть на карту и спланировать маршрут, но карта не откроется. Со всей добротой, на которую только способны написанные на коленке сайты, которые сначала привлекают ваше внимания, а затем пугают скримером, Мор вместо карты покажет вам анатомически скудный рисунок быка в разрезе. Это один из самых переломных моментов, от которых кровь стынет в жилах. Ведь сразу после того, как вы прекратите бояться этого, вы начнёте бояться своих собственных мыслей. Вы начинаете понимать, и все части головоломки, с тяжёлым стальным звуком, медленно складываются.

Во-первых, до вас дойдёт, что названия районов города совпадают с частями животного. Вы увидите позвоночник, вены, сердце, шею и много чего другого. Вы поймёте, что Термитник – это почки, Бойни – утроба, депо – гениталии.

Вы, наконец, понимаете, что на самом деле представляет из себя город, и, что ещё более ужасно, снова осознаёте, что вы заперты внутри. И теперь, после нового знания, вы можете понять болезнь. Осознание её действительной сущности придёт медленно - так, как солнце исчезает за линией горизонта. Это не город болен. Болеет сама земля. Именно поэтому карантин не принёс результата, именно поэтому все колодцы высохли и дома начинают гнить сами по себе.

Плоть есть земля. Земля есть плоть.

Играя за Гаруспика, вам выпадет шанс попасть в Бойни. Вы узнаете, что каждый раз, когда убивают корову, её кровь сливают в одну вечно голодную огромную яму, дно которой уходит в бесконечную тьму. Вы догадаетесь, что целыми тысячелетиями под городом копилась кровь. И именно эта кровь и заражена. Вы начинаете черпать эту кровь вёдрами и берёте один образец, чтобы, наконец, вернуться в лабораторию и сделать первую панацею.

Играя за Бакалавра, вы поговорите с одним из архитекторов Многогранника и узнаете, что позволяет этому сооружению держаться.

Основание здания – шип, что закопан глубоко и глубоко под землю как раз там, где у быка на карте мозг. Именно эта рана и заражена. Предназначение Бакалавра состоит в том, чтобы сплотить город и избавиться от Многогранника, который побуждает детей занимать место умерших взрослых.

Кстати, маленькое сообщество детей с каждым разом начинает приобретать всё большее значение. Детям безразличны взрослые, построившие этот город, взрослым не важен бык, в теле которого они живут, быки уходят на корм взрослым, и в итоге игры этих самых умерших взрослых сменяют дети, которых позже вытесняют из Многогранника. Такие дела.

Что там происходит, когда играешь за Самозванку, я понятия не имею. Где-то на восьмом дне она исчезает, а я ещё не настолько мазохист, чтобы пройти игру заново и понять почему. Моё время с Мором окончено. И прежде чем кто-то из вас скажет о том, что в этом и состоит вся проблема игры, я напомню вам о фильме «Список Шиндлера», который как-то не особо вызывает яростное желание перемотать к началу, открыть ещё одну баночку пива и посмотреть заново.

Так что целители, в конце концов, болезнь побеждают, забывая обо всём и даже о собственном спасении. Может, это какое-то мудрое послание. Что-то о том, чтобы не забывать о прошлом и знать свои истоки. А может всё это совсем о другом. Ду,маю, что каждый, кто пройдёт игру до конца, придёт к своим собственным умозаключениям. Но игра не требует какого-то особого заключения. Это просто эксперимент в принятии правильных решений. Это просто игра.

Потрясающая игра.

Когда игра вышла в России, она просто утонула в наградах. Почти все назвали её игрой года. И, тем не менее, никто за пределами этой страны о ней не слышал. В отличие от книги или фильма, это вдвойне печально, ведь хорошая книга или фильм даже годы спустя может быть замечена. Мору всего лет пять (на данный момент - 12 лет; - прим. переводчика) и в неё уже практически невозможно играть. А если не верите, то пожалуйста, раздобудьте себе копию и самолично убедитесь в собственном отвращении к визуальным эффектам и медленному ходу игры, которые, в свою очередь, и делают её такой замечательной.

Ещё через пару лет Мор окончательно исчезнет, и я не думаю, что мы можем что-то сделать по этому поводу. Но я думаю, что даже из этой потери может выйти что-то хорошее.

Теперь вы имеете представление о том, что пропустили. Может, вы сможете избежать чего-то подобного в следующий раз. Может, когда-нибудь потом, мы оба выхватим с полки другую такую игру и будем кричать о ней всем так, как я должен был сделать ранее и не сделал. Сейчас, в век Интернета, хайпом и радостью делятся в два раза быстрее. Мы можем поделиться всем этим. Я уверен, что в следующий раз мы сможем спасти хорошую игру. Знаю, сможем. Нам просто необходимо это сделать. Иначе мы все будем обречены играть в Roboman: The Fightening до конца наших дней.