Сон, вызванный полётом Нормандии вокруг Путешественника, за секунду до пробуждения

Рассеянный взгляд скользнул по стене, выхватив из смазанной картины комнаты циферблат часов. Их стрелки, описывая очередной круг, задрожали, постепенно расплываясь. На их месте проступали неясные контуры неизведанных, необычных миров, в которых угадывались черты где-то ранее увиденных. Сюрреалистические пейзажи наслаивались друг на друга, трансформировались под действием моего сознания. Их манящая неизвестность и глубина поглощали меня. Под аккомпанемент льющейся из колонок вязкой монотонной субстанции, бывшей пару минут назад звуками ожесточённой перестрелки, я все больше погружался в другое измерение под названием сон. Царство Морфея принимало меня с настежь распахнутыми воротами.

Солнечные лучи отражались от зеркальной поверхности бескрайнего моря, над которой на длинных, с десятками суставов ногах, легко и грациозно шагали разноцветные слоны, на каждом из них сидел один и тот же человек, увешанный с ног до головы разнообразным оружием. А перед ними бежал скрытый наполовину водой другой человек в розовом костюме и со страной прической. Чуть ближе, над водой парил большой белый шар с небольшими трещинами снизу, из одной вылетела, взмахивая своими перепончатыми крыльями, механическая птица с горящими красным стеклянными глазами, одно из которых покрыто паутиной трещин. Из её тела торчали десятки клапанов и трубочек, скрипели разнообразные механизмы, приводящие в движение это странное существо. Внезапная вспышка яркого света вырвалась из груди этой птицы. В образовавшемся отверстии сквозь мерцающую пелену проявился увеличивающийся силуэт человека с пепельными волосами, ниспадающими на плечи, которые спрятаны под толщей стальных наплечников. В каждой руке он крепко сжимал отливающий в лучах солнца серебром меч. А на суровом лице был виден шрам, пересекающий левый глаз. Его тело медленно плыло по воздуху, удаляясь от белого шара и механической птицы, как вдруг точная копия этого человека вылетела из него с торчащим из распахнутого в немом крике рта монтировкой, завершая композицию этой безумной матрёшки, рождённой воспалённым сознанием. Монтировка лихо закручиваясь, неслась на лежащую на каменном помосте нагую девушку с короткими чёрными волосами и татуировкой на правом глазу.

Всё это зрелище, как будто картина, нарисованная рукой безумного художника моментально покрылась тысячей трещин и лопнула, усыпав мириадами осколков, разорванные крыши средневекового города, которые образовывая островки, беспорядочно парили в воздухе. По этим разломанным крышам прыгал человек в развевающемся белом плаще с капюшоном. Он ловко уворачивался от падающих, объятых пламенем вертолётов. Горящие осколки, ударяясь о металл высекали искры, моментально превращающиеся в разноцветный фейерверк. Весь мир потонул в головокружительном круговороте сотен цветов. Всё вокруг стремительно ускорялось, смешиваясь, создавая новые пейзажи. Проплывали горы, вывернутые наизнанку, в промежутках между ними виднелись по-космически бездонные пространства, освещаемые снопом света от фонарика, который держал в руках неестественно вытянутый человек с проседью в бороде, вышибающий пинком дверь. Внезапно материализовавшийся космический корабль с надписью "Normandy" на борту пролетел сквозь этот свет, обогнув белый с трещинами шар, также возникший из ниоткуда и отбросил рваную тень на белое полотно. Вскоре это полотно покрылось очертаниями стрелок часов и стеной с узорчатыми обоями. И лишь когда все образы вокруг восстановились, когда реальность снова заполнила сознание стало ясно, что прошла лишь пара минут. Какая-то пара минут, но за этот непродолжительный период передо мной пронеслись десятки миров, сотни смешанных образов. Всё это создало абсолютно сумасшедшую компиляцию реальных образов спроектированных на ирреальный мир сновидений.