Hitman, или как же приятно прикончить своего босса

У 47 есть контракт, у нас есть цель и множество способов реализации замысла. Даже тогда, когда мы до конца не осознаём всю жестокость, которая стоит за этим. Между началом миссии и её концом огромное пространство, заваленное пистолетами, струнами, крысиным ядом, уточками, обрезанными проводами и водяными насосами. Что за человек этот 47, и что за винтики крутятся за этим штрих-кодом, решать нам.

Если очень захотеть, можно превратить его тягу к креативной жестокости в некое подобие искусства. Мы можем проскользнуть через все эти города совершенно незамеченными, а можем уйти, оставляя после себя вереницу трупов. Убитые током официанты. Продырявленные отвёрткой охранники. Повар в туалете. Почему бы и нет? Но это не мой Агент 47. Мой 47 - это дух мести. Манифестация злости рабочего класса. Супергерой пролетариата. На мой взгляд, Hitman - это не просто игра про убийства. Это игра, в которой можно убить своего босса.

Джеймс Пэттон написал отличную статью, в которой рассказал об играх жанра стелс в разрезе фильма 1941 года 'Мальтийский Сокол'. Он писал: сеттинг, который раскрывается в стелс игре… образует свою собственную субкультуру. Hitman, со своей сложной системой социального взаимодействия и строгим кодексом, каждый раз напоминает мне именно об этих словах.

Когда 47 вторгается в особняк в Сапиенца или высокогорный курорт на Хоккайдо, культура, в которую он проникает, формируется из бытовых ритуалов работающих там мужчин и женщин. Он маскируется среди людей, которые занимают нижние позиции социальной иерархии, и получает доступ к своим целям. Только лишь потому, что все считают, что эти люди не несут в себе угрозы. Что они никогда не укусят руку, которая их кормит.

Иногда разработчики упоминают 'Магический Круг' - новую реальность, которая появляется, когда мы играем в игру. Именно этот круг позволяет нам не держать обиду на оппонентов по окончанию матча (об этом писал Нейтан Хук в эссе 'Circles and Frames' ('Кольца и Рамки')). Пролили ли вы чью-то кровь на ринге или избили членов своей семьи их же собственными конечностями, пока играли в Монополию. Когда игра закончится, всё это будет неважно. Все грехи забудутся. По такому же принципу работают двойные раздвижные двери, которые отделяют рабочее пространство от улицы.

Когда босс или какой-то менеджер умаляют ваши заслуги, унижают вас или каким-либо другим образом относятся к вам, как к мусору, они скрываются за своеобразным социальным эквивалентом картонной ширмы данжен мастера. Выдуманный свод правил, который диктует кто и как себя должен вести в офисе, на заводе или в ресторане. Если какой-то незнакомец начнёт щёлкать пальцами у вас перед носом и отдавать приказы прямо на улице, никто не станет вас винить, если вы вдруг ударите его коробкой от наггетсов по голове. Но если это делает ваш менеджер, то это игра по правилам. Так? Как только вы надеваете рабочую униформу, вы отказываетесь от подобной свободы так же, как исследующий подземелья эльф отказывается от медицинской страховки. Ваш менеджер не ведёт себя как последний козёл, ваш менеджер ведёт себя как последний козёл на работе. На языке геймеров, он ведёт себя как последний козёл по отношению к вашему аватару.

Преимущество наших начальников в том, что в их силах убить наших персонажей в любой момент и заменить их на кого-то другого. Надо напоминать себе об этом. Мы должны постоянно уверять своего императора в том, что мы видим и глубоко уважаем его новую +1 накидку иллюзии. Даже если вы видите, как его сморщенное непотребство выглядывает из-под полы. 47, правда, приходится принимать участие во всей этой иерархии только до тех пор, пока он не настигнет свою цель.

Если 47 часами выполняет работу официанта, ожидая своего идеального момента для убийства, при этом имитируя поведение и манеры, почему бы ему не испытывать те же переживания?

Когда мы играем за 47 в маскировке, мы играем роль игрока. И этот концепт 'роли в роли' и есть его моральный центр. Он, словно Кирби, всасывает новые личности. Не каждый может соотнести себя с 47, но каждый может увидеть себя в роли эксплуатируемого рабочего или дизайнера нарцисса.

Когда мы смотрим на то, как 47 становится практически невидимым, смешивая напитки в людном баре, игра буквально убеждает нас в том, какой же он прекрасный хамелеон. Но кроме этого, нам показывают и другое.

'Люди привыкли видеть униформу, но не лица', нехотя соглашается куратор Агента, когда тот маскируется под механика в обучающей миссии. Отчуждённые, безликие, бессильные и заменимые. Такие мужчины и женщины - идеальная маскировка. До тех пор, пока каждый такой рабочий занят своим делом, он остаётся никому не видимым.

Он, конечно, может и не быть такой иконой, как Солид Снейк. Его не будут узнавать так, как узнают Соника. Но в индустрии, где писателя могут уволить за то, что он призывал фанатов к снисхождению, в мире, где у людей появляется необходимость в организации работников сферы видеоигр, 47, возможно, во всём своём 'убей своего босса' великолепии, и есть тот самый герой, который нам нужен?